MAIN MENU

ABOUT US

13. ЗОМБИРОВАНИЕ ПО-АКАДЕМИЧЕСКИ

Поделиться в соц.сетях

13. ЗОМБИРОВАНИЕ ПО-АКАДЕМИЧЕСКИ

(курс методологических лекций)

Лекция XIII. ДВА ПОПЛАВКА

 

Почему методологическая несостоятельность и безнадежная устарелость предпосылочных оснований исторического материализма никогда не становится темой широкого научного (не говоря уже ― массового) обсуждения? Чем конкретно обеспечена феноменальная живучесть этой ментальной конструкции? Какие «поплавки» продолжают удерживать её на поверхности академической жизни?

К ответу на все эти вопросы приближает понимание структуры той части научного сообщества, которая так или иначе ответственна за состояние и качество исторического знания. А структура, похоже, такова: с одной стороны, мы имеем сегодня ограниченный круг профессионалов, которым хватает осмотрительности и вкуса избегать прямых ссылок на исторический материализм и ограничивать предмет своих исследований одним лишь эмпирическим (опытно оправданным) материалом. С другой стороны, мы имеем огромную армию добросовестных узкоспециализированных учёных, не осознающих влияния на своё мышление собственных предпосылок. С третьей стороны, мы имеем заметное (мягко говоря) засилье в науке людей, никакого отношения к ней, кроме потребительского, не имеющих, но неплохо в ней устроившихся благодаря сознательному паразитированию на господствующих в науке общетеоретических фантомах и фикциях.

Второй и третий классы специалистов ― это люди, живущие в натоптанной колее историко-материалистического  ментального штампа. Но люди второго класса живут в этой «колее» бессознательно, а люди третьего ― вполне сознательно пользуются «колеёй» в личных интересах и целях. И вот эти-то две их позиции ― сознательная и бессознательная ― и играют роль «поплавков», на которых «научно держится», при всём своём несоответствии практическому опыту и эмпирическим данным, сам указанный штамп.

С «бессознательным поплавком» всё ясно с самого начала: мантра о примате бытия над сознанием (см. лекцию I), воспринятая этим сознанием не как условная предпосылка, а как сама «объективная реальность», становится неосознаваемой предпосылкой. А неосознаваемость главной мировоззренческой предпосылки создаёт иллюзию беспредпосылочности сознания ― бессознательную уверенность в том, что используемые сознанием слова отражают окружающую реальность непосредственно, «объективно».

Суть же «сознательного поплавка» в том, что он выполняет в современном социуме чрезвычайно важную для власти (государственной или надгосударственной ― безразлично) функцию, аналогичную прежней «жреческой». То есть в обществе, лишённом внятных смыслов и ценностей, исторический материализм оказывается важным резервом идеологического авторитета, от имени которого осуществляется легитимация выгодных власти решений и монополизации нужных ей ресурсов. Будучи по форме продуктом научной деятельности, а по сути ― когнитивным оружием (или, проще говоря, технологией упрощения массового сознания с целью повышения управляемости им ― см. лекцию 4), он превращает тем самым управленческую практику в законное средство манипулирования общественным сознанием. То есть главная функция исторического материализма сводится сегодня к поддержанию слепой веры в удобные для манипулирования ментальные штампы ― к поддержанию плавучести «бессознательного поплавка».

Чтобы наглядно убедиться в справедливости сказанного, достаточно проследить, как отечественные специалисты, отвечающие за качество общенаучной методологической мысли, решают проблему «круга» (о «круге» см. предыдущую лекцию).

Вот перед нами учебное пособие под названием «Философия: Экзаменационные ответы для студентов вузов» (СПб.: «Питер», 2009). Что мы там читаем? Оказывается, для составителей пособия «круг» вовсе не является проблемой, они его легко преодолевают. Каким образом? Да тем же самым, который типичен для всей отечественной философии «советского разлива»:

«Зависимость между материальным и духовным в об­ществе — специфическая проблема социальной философии <…> Рассматривая эту проблему, французские материалисты XVIII в. впали в порочный круг. Они, с одной стороны, го­ворили, что среда (общественное бытие) определяет общественное мнение (общественное сознание), а с дру­гой, наоборот ― общественное мнение определяет сре­ду. <…> Маркс и Энгельс разорвали этот круг, провозгласив первичность материального (общественного бытия, “среды”) и вторичность духовного (общественного сознания, “мнения”). Однако они все же опять возвращались в него, так как были вынуждены признать “обратное воздействие” сознания на бытие. В этом заключается один из самых су­щественных недостатков марксистского учения об обществе.

<…> Трудность проблемы состоит в том, что материальное и духовное в социальной реальности неотделимы друг от друга. <…> В социальной реальности материя и дух по отдельности, “в чистом виде”, независи­мо друг от друга, не существуют. <…> Материальная и духовная сторона общественной жиз­ни взаимозависимы, и никакую из них нельзя считать ни “первичной”, ни “вторичной”.

Может возникнуть вопрос: не возвращает ли это нас к вышеупомянутому “порочному кругу” французских материалистов (общественная среда определяет общественное мнение, а общественное мнение определяет среду)?

Но порочный круг исчезает, если учесть фактор време­ни: “среда” определяется предшествующим “общественным мнением” и определяет возникновение нового “общест­венного мнения”, а “общественное мнение” определяется предшествующей “средой” и само определяет изменение и формирование новой “среды”. Иначе говоря, в реальном процессе общественной жизни материальное и духовное “обмениваются ролями”, и на разных этапах истории и в разных сферах социальной реальности определяющей ста­новится то материальная, то духовная сторона.

Следует заметить, что представление о взаимодействии материального и духовного в общественной жизни (вме­сто зависимости общественного сознания от общественно­го бытия, на которой настаивает исторический материа­лизм) не есть отказ от основной посылки философского материализма. Общественное сознание может выступать в качестве силы, определяющей общественное бытие <…>; но общественное сознание, как и индивидуальное сознание, остается вторичным по отношению к материи, к материальному бытию вообще».

Вот так: сначала «материальная и духовная сторона общественной жиз­ни взаимозависимы, и никакую из них нельзя считать ни “первичной”, ни “вторичной”». А чуть ниже ― диаметрально противоположное: «общественное сознание, как и индивидуальное сознание, остается вторичным по отношению к материи, к материальному бытию вообще».

Заслуживает внимания и такое рассуждение: оказывается, классики исторического материализма не могли избавиться от круга потому, что не учли фактор времени (что же это за исторический материализм такой, который не учёл историческое время?!). К счастью, этот фактор учли, как смогли, составители учебного пособия.

Понять их несложно: корпоративная солидарность обязывает членов корпорации отстаивать символы веры своего сообщества любой ценой, в том числе и ценой наукообразного словоблудия. И не только в России. «Для занимающего должность университет ― это царство истинного и добровольного порабощения. Это царство, в котором … учёный имеет право быть тигром в стенах студенческой аудитории, но должен быть котёнком в кабинете декана. … Как и другие преподаватели, … он холощёный раб системы», в которой выглядит, её же стараниями, «всеми превозносимой звездой» (А. У. Гоулднер).

 

 (окончание следует)

 

 

СЕРГЕЙ  ГОРЮНКОВ

академик Международной академии социальных технологий